Клименко Андрей

Андрей Клименко родился 12 июня 1956 года в поселке Щетово Антрацитовского района Луганской области. В 1975 году закончил Луганское художественное училище. После службы в армии поступил в Московский институт имени Сурикова, где в 1988 году получил диплом живописца.
Первая персональная выставка "Образы славяно-русского и скифского эпоса" прошла в феврале-марте 1990 г. в залах общества охраны памятников (дом Телешова).

Затем последовали выставки:
- в Театре на Таганке (февраль 1992 г.);
- в дивизии особого назначения при Правительстве России (ноябрь - декабрь 1992 г.);
- в залах Украинского Посольства в России (январь - февраль 1994 г.).

    В августе 1994 года на X Международном Конгрессе участников космических полетов в Москве состоялась выставка живописи "Русский космос". Художник Андрей Клименко был награжден почетным дипломом "Царь-колокол".
    Андрей Клименко один из авторов альбома живописи "Деяния небожителей" (1993 г.), где представлены работы 47 современных мастеров из многих стран от Англии до Японии.
    Выпустил альбом картин "Зачарованная Русь".

________________________________________________________

МОЙ ПРОРЫВ

Как-то Томас Манн обмолвился: поговорка о том, что "нет пророка в своем отечестве", совершенно неверная. Наоборот, чем больше популярен художник, музыкант, драматург, ученый, предприниматель, политический деятель в своей стране, тем втройне он будет популярен во всем мире. И потому обращение редких художников к такой деятельности в искусстве, как мифотворчество, не бывает случайностью. Именно в мифы и сказки любой народ всегда вкладывал свое понимание добра, красоты, мужества, мужской и женской чести. А, главное, для детей здесь открывается целый волшебный мир. Здесь они учатся постигать красоту и смысл искусства. И здесь же у них рождается высокое гражданское чувство. Но все, что создано для детей, то. естественно, должно быть интересно для взрослых. Ведь картины Васнецова и Врубеля нравятся всем: и детям, и взрослым. Такие отдушины, как легенды и мифы древней Греции, поэмы Гомера, северные саги, обаятельные волшебные русские сказки, произведения Майн Рида, Фенимора Купера, Даниэля Дефо, Джонатана Свифта. Жюля Верна, Эдгара По, Джека Лондона, Пушкина и Андерсена, интересны всем. Вся эта приключенческо-романтическая литература с ее персонажами прививает юношеству любовь к жизни и воспитывает благородство. И чтобы наши дети рано не состарились, пусть они стараются быть похожими на своих любимых литературных героев с пламенным сердцем и романтической душой!
Экранизация этого наследия пользуется громаднейшим спросом во всем мире, организуя здоровый шоу-бизнес. Ибо, как говорил Вольтер, "нет плохих жанров, кроме скучных". Популярность приключенческого киномифотворчества происходит оттого, что в основе сказок лежит древний миф, который играет роль и основного воззрения, и образного средства выражения здоровых инстинктивно-волевых импульсов, покоящихся в человеческом организме и передающихся вместе с генами и жизненным опытом через десятки-сотни поколений в виде архетипов.
Замечательный композитор Рихард Вагнер говорил, что "сказки, мифы это есть цельность, сила и единство, потому что они лишены всего случайного, воплощая в себе одни лишь только неумирающие идеи". А это и есть банальные чувства, в которых заключены вечные человеческие аксиомы: эстетизм, гуманизм, романтизм, благородство, героизм. На этих ипостасях держится вид Homo Sapiens.
И потому еще мудрейшие из древних, ища выход из тупика бездуховности, пытаясь защититься от выхолащивания человека, создавали школы искусственных героев. Именно это уже много лет практикуется в Голливуде и киностудиях всех цивилизованных стран. Герои нужны. Их эзотерическое призвание будить человека от филистерской спячки своим подвигом. Не зря правительство США взяло на субсидирование бесконечный сериал "Телефон спасения 911". И тот комплекс неполноценности, который испытывает обыватель, глядя на Брюса Ли, Керка Дугласа, Клинта Иствуда, Арнольда Шварцнеге-ра, Чарльза Бронсона, Жана Маре, Жана Клода Вандамма, это подсознательная память о величии подвига, о предназначении героя. Хотя немного раньше романтическую драму героизма представляли вагнеровский Зигфрид и сервантесовский Дон Кихот.
Но, к сожалению, наше бывшее советское поколение кормили с телеэкранов пресной духовной пищей. Здоровому озорному ребенку давали месиво, пропущенное сквозь соковыжималку и мясорубку, так что романтизм, естественно, исчезал. Это был один из видов вопиющей дискриминации молодежи.
Все это не могло не отразиться на моей индивидуальности как художника. Из-за чувства протеста я так и не стал жертвой социального несовершенства в отличие от многих тысяч моих коллег. В училище и институте, где я учился, мне не платили стипендию, создавали все условия для уничтожения моего таланта и, к сожалению, применяли множество способов для этого вплоть до исключения из числа учащихся Суриковского института. Но это лишь закалило меня. Вся Система делала ставку не на лучшего, а на серую посредственность, тем самым уничтожая сам стимул к созидательной деятельности, к свободному творчеству, не замутненному никакими идеологическими напластованиями. И потому я вынужден был стать индивидуалистом и в равной степени отметать в сторону и антинародную фальшь так называемого соцреализма, и бессодержательность и скуку бездушного абстракционизма, и пропитанную духом уныния и безнадежности дряхлость академических тихонь.
И я выработал свой стиль, не похожий ни на кого. Стал настоящим артистом с девизом: "Что хочу то умею!"
Каждый художник рисует свою судьбу, прямо или косвенно вкладывает свою внутреннюю биоэнергию в свои творения. К чему стремятся герои моих картин? К победе! Но через риск. Через борьбу. Ведь без борьбы нет победы.
Как известно, один из героев русского эпоса зовется Иваном-дураком, хотя так себя он не называл, это далеко не самоназвание. Его "величают" так все те, кто себя считает умным. А дурак потому, что не такой, как все, то есть "ненормальный", ибо способен на риск в отличие от безнадежно "нормальных", способен на благородный поступок.
И мы видим, как, смертельно рискуя, он допрыгнул на коне до верхнего окошка терема, поцеловал царевну и получил в награду за удаль ее руку и полцарства в противоположность всем тем, кто стоит внизу, от зависти облизываясь сознавая свою ущербность.
И пусть не смущают зрителей сильные темы ряда моих картин с изображением битв, героев истории и сказок, полководцев античности и средних веков. Конечно, может быть, для иных обывателей изображение отрубленных голов и живописное воспевание поля после битвы, усеянное погибшими воинами, не совсем этично, но зато это очень красиво. И только твердолобые моралисты будут отрицать это. Ведь в гуманистическом искусстве изображение насилия над вступлением все-таки способно вызвать в человеке положительную эстетическую реакцию, отрицанием преступного и уродливого утверждается красота и величие жизни.
В каждом большом художнике должен быть заложен зародыш дерзновения, своеобразный нерв высокого накала. Я художник со свободной душой полной своих песен. Мое мифотворчество это суровая сказка за пределами холодного ремесленничества. И мудрецы середины никогда потому не примирятся с метафизикой моих живописных опусов, будут всегда робеть перед патетикой и в примитивном ужасе отворачиваться. Как отворачивались от моего "Финиста Ясного Сокола". И это понятно: ведь Финист гордый дух, восставший против серой бесцветности обывательской жизни, против пошлости, лжи, лицемерия и уродливости человеческих отношений. Это дух, жаждущий беспредельной свободы творчества. Это не злой дух это радужно-крылатый гений человечества, хоть и многократно униженный всеобщей уравниловкой, все же восставший из пепла и остающийся всегда верным своим чудным до ослепления мечтам!
Тайна моей миссии в том, что я сам как Финист, для которого Мир есть бесконечная радость и борьба!

Андрей Клименко